«Мы не хотим с государством ни спорить, ни воевать» Фотограф
Митя Алешковский о проекте «Нужна помощь»
Фотограф Митя
Алешковский вместе с командой журналистов организовал волонтерский проект
«Нужна помощь», который будет состоять из общественного СМИ и
благотворительного фонда. «Афиша» поговорила с ним о целях проект
— Твой уход из ТАСС был связан с каким-то конкретным
событием?
— Да. И это событие называлось Крымск. В Москве проходят
вечеринки журналистов под названием «Четвертая власть». Полнейший трэш, угар и
улет. В тот день, когда случилась трагедия в Крымске, я должен был ставить на
этой вечеринке музыку. Что именно происходит в Крымске, было непонятно — связи
в городе не было. Никто оттуда еще не вернулся. В итоге вместо вечеринки мы
собрались в этом клубе с друзьями, чтобы решить, что делать. Решили, что нужно
ехать в Крымск, а перед этим собрать для пострадавших какие-то вещи. Подумали,
где собираться, и договорились на следующее утро на смотровой площадке у
Университета. Я пришел в 12 дня со своим кулечком медикаментов. И остался там
очень надолго. Из человека с кулечком я быстро вырос в того, у кого почему-то
есть бразды правления. Только потому что этого некому было делать. Мне сказали
— Алешковский, срочно найди автобус. Я нашел, и почему-то это оказалось даже не
очень сложно. Я взял на работе отпуск и поехал в Крымск. Это был самый жесткий
двухнедельный отпуск в моей жизни: я почти не спал и с трудом вообще осознавал,
где я нахожусь. Зато когда я вернулся из Крымска, я понял, что заниматься
делом, которое если кому и полезно, то только мне одному, я больше не могу. И я
уволился.
— Проект «Нужна помощь» был к тому времени уже придуман?
— Я о нем задумывался еще с лета. Началось все с того, что
мы с журналистом Аркадием Бабченко съездили в Тверскую область, чтобы написать
об истории доктора, который один обслуживает 300 деревень. На него давили,
пытались закрыть его больницу. И в итоге закрыли. Тогда у меня и возникла идея
— писать и помогать тем людям, которые в одиночку решают довольно глобальные
проблемы. Я начал искать людей, с которыми это можно делать вместе. Мы
поговорили с Андреем Ходорченковым (главный редактор сайта «Эхо Москвы». —
Прим.ред). Он мне начал описывать свою идею и я понял, что она почти слово в
слово совпадает с моей. Я говорю: «Дружище, почему бы нам тогда не совместить
наши усилия?». С лета мы вели переговоры с журналистами. Очень сложно было выработать
общую концепцию.
— А в чем была главная сложность?
— В данный момент в сфере благотворительности нет проблем с
тем, чтобы собрать деньги. Гораздо сложнее грамотно распорядиться этими
деньгами или человеческим ресурсом. Есть такая привычная фишка: если ты хочешь
заняться благотворительностью, то что тебе первое приходит в голову? Поехать в
детский дом и отвезти туда деньги. Конечно, это тоже всегда нужно. Но зачастую
гораздо больше нужен человек, который приезжал бы в этот детский дом регулярно.
Чтобы к нему дети привыкли, чтобы они его узнавали, чтобы он с ними общался.
Для детей это в 300 миллионов раз важнее, чем деньги. Мало кто понимает, что
детском доме нужнее носки, а не игрушки.
«Никто не помогает тем, кто помогает детям: нянечкам, директору
детского дома. Наоборот, вопят: «А-а-а, директор детского дома — злой человек»
— Потому что люди плохо себе представляют себе этот мир на
самом деле.
— Конечно, и именно поэтому первым делом они едут в детский
дом. Никто не помогает тем, кто помогает детям: нянечкам, директору детского
дома. Наоборот, вопят: «А-а-а, директор детского дома — злой человек». А этот
злой человек может быть в сто раз несчастнее, потому что у него 300 детей висят
на шее, а самому ему есть нечего. Я просто знаю такую историю и хотел делать ее
для проекта. Но так нельзя. В одной области, не буду уточнять в какой, есть
детский дом, в котором живет огромное количество детей. Сказать, что это
катакомбы — ничего не сказать. У него обшарпанные стены, грибок везде, дети
спят чуть ли не вповалку. Я на это посмотрел и подумал: «Улет, сейчас мы всех
спасем». А выяснилось, что директор берет этих детей в обход закона, потому что
у многих из них есть родители, но такие, с которыми совсем невозможно жить. И
он как-то своими силами их там содержит. Да, в таким нечеловеческих условиях,
но не на улице. И если это дело предать огласке, то приют закроют, детей
выгонят, потому что они не должны содержаться на попечении государства, а его
просто посадят. Так что еще один важный принцип — не навредить.
— Ты же сам в этом мире новый человек, как ты во всех
тонкостях собираешься разбираться?
— У нас в проекте есть профессиональные консультанты. А мне
лично Крымск дал такой опыт, что это дорогого стоит. Я знаю теперь, как воруют
гуманитарную помощь, как распределяют деньги правильно и неправильно. Как люди
ждут помощи, а им ее никто не оказывает. И при этом я знаю, что если бы мы
объявили сбор денег детям, то собрали бы очень быстро сколько угодно. А
взрослым деньги дают с трудом. Потому что взрослые никого не волнуют, хоть и
страдают не меньше.
— Как именно вы собираетесь работать?
— Сначала мы находим историю, вносим ее в базу, к которой
все журналисты, которые входят в нашу группу, имеют доступ. Журналист выбирает
интересную для себя историю, мы оплачиваем ему командировку, за работу он денег
не получает — это волонтерство. Он едет на место, описывает все. А дальше
подключаемся мы с фондом, выделяем куратора, звоним кому-то из людей, готовых
давать деньги. А если вопрос не в деньгах — начинаем искать ресурсы, которые
помогут решить конкретно эту историю. Наша задача-максимум — чтобы каждая
проблема, за которую мы беремся, была решена.
— А историй будет хватать? Я знаю, как сложно искать такие
истории.
— Это основная проблема. Мы ищем истории где только можно —
по всевозможным фондам и некоммерческим организациям. Еще раз повторю здесь —
если вы знаете о таких историях, пишите на men@nuzhnapomosh.ru. Мы надеемся,
что как только мы откроем сайт 1 ноября и выпустим несколько материалов, люди
поймут, что именно мы делаем, и начнут откликаться.
— Откуда вы собираетесь брать на все это деньги?
— Откуда угодно. У нас есть список компаний, которые готовы
сотрудничать.
— То есть это спонсорские деньги в основном?
— Донорские. Мы сделаем открытое финансирование этого
проекта, чтобы помочь мог каждый. И на существование фонда мы кое-как наскребаем.
Но наш фонд не может спонсировать наше СМИ. И пока есть только одно предложение
о спонсорстве СМИ, и оно явно не позволит нам отправлять журналистов даже в 10
командировок в месяц. А у нас 60 журналистов, и им нужно что-то делать.
«В этом проекте мы не хотим с государством ни спорить, ни
воевать»
— Чаще всего в основе историй таких героев-одиночек лежит
движение против системы. Когда человек понимает, что может рассчитывать только
на себя самого. Государство ему не помощник. Вам неминуемо при решении этих
вопросов придется сталкиваться с государственной системой, вы готовы к этому?
— Очень важно понимать: в этом проекте мы не хотим с
государством ни спорить, ни воевать. Да, журналистам хочется порассуждать о
политике и о том, почему так все в нашей стране. Мне самому хочется. У меня
тоже есть личная позиция — я либерал и выступаю за реформы примерно всего в
нашей стране. Но я понимаю, что нужно расставлять приоритеты.
— Я говорю не об этом. Какое-то количество проблем, с
которыми вы будете сталкиваться, можно будет решить только обратившись к
государственным органам.
— Чудесно. Если нужно, я готов ходить во все нужные
инстанции и пытаться договориться. Но наша мысль заключается в том, что мы не
просим государство о помощи. Не хотите помогать, не надо. Мы вам в каких-нибудь
других своих ипостасях предъявим эту претензию: выйдем на митинг, не
проголосуем на следующих выборах — как угодно. Но не в рамках этого проекта.
Потому что мы пытаемся решить проблему всеми возможными способами. Если я вижу,
что закрывают больницу, потому что на нее нет денег, и могу пойти в областной
Минздрав и сказать: «Я переведу вам миллион рублей, чтобы эту больницу не
закрывали», что в этом плохого? Я при этом разделяю мои договоренности и
журналистскую историю. Журналист независим и не должен ориентироваться ни на
чье мнение, кроме своего. Многие журналисты волновались, что они как-то
заляпаются в связях с властью. Не хотят они связываться с властью — и отлично.
Я тоже не хочу. Я людям помогать хочу.
— То есть если вам, как Маше Гессен, вдруг позвонит Путин и
скажет: «Я могу решить эту проблему», вы скажете: «Спасибо, Владимир
Владимирович».
— При одном условии. «Спасибо, Владимир Владимирович. Только
без упоминания о вас». Мы аполитичны, это записано в нашем манифесте. Мы не
преследуем никаких политических интересов, мы не сотрудничаем ни с какими
политическими партиями и не ждем от них помощи. Если кто-то хочет помочь — он
может это сделать. Но если этот человек политик, то он может это сделать только
как частное лицо и только инкогнито.
— Я правильно понимаю, что материал выходит у вас на сайте,
а одновременно с этим еще и в том издании, где работает тот журналист, который
его пишет?
— Последовательность нам совершенно не важна. Мы не СМИ в
чистом виде, мы не будем продавать на сайте рекламу, не будем гнаться за
эксклюзивом. Хотите — публикуйте у себя, мы можем хоть через месяц это
поставить. Главное, чтобы мы смогли собрать деньги и организовать помощь. В
моих глазах это должно выглядеть примерно так: в журнале «Афиша» (условно
говоря) выходит история об инвалиде-колясочнике, который открывает службу
социального такси. Это реальный пример. А внизу написано в этой истории: купить
ему машину, перевести 5 рублей ему на машину. Неважно, как, но поучаствовать.
— Ты веришь, что обычные читатели готовы откликаться на
такие истории? Прочитал статью — пошел перевел денег или отвез продукты, что
угодно.
— Зависит от того, как это будет подано. Когда мы собирали
гуманитарную помощь для Крымска, в первый и во второй раз были абсолютно разные
сборы. В первый раз нас заваливали всем на свете, а второй раз — было совсем
иначе. Я заранее объявил о том, что мы собираем вещи, мой пост в фейсбуке
расшарили около тысячи раз. Но когда я пришел на следующий день в 10 утра на
смотровую площадку, там никого нет. Я думаю: «И что мне делать с этим?». Под
вечер я написал еще один пост в фейсбуке о том, что если Крымск не показывают
по телевизору, это не значит, что людям не нужна помощь. Я сказал: «У меня в
понедельник будет совесть чиста, потому что я сделал все, что мог. А вы?». И
это подействовало. На следующий день принесли очень много вещей.
— Можешь поподробнее рассказать о героях, которых вы ищете и
которым собираетесь помогать? Что это за люди?
— Мы пишем про социальных героев. Это люди, которые
выполняют важную общественную функцию. Это может быть и директор детского дома,
и учитель, который один учит сто деревенских детей, и священник, который
построил храм на колесах и ездит причащает людей. Это люди, которые делают
большое дело и испытывают при этом трудности. Кому важнее помочь — больному или
скорой помощи, которая будет потом ездить к больным по 10 раз в день? Конечно,
больному тоже нужна помощь, но если не будет скорой помощи, умрет и этот
больной, и все остальные.
Помогать волонтерам и следить за развитием проекта можно на
сайте http://nuzhnapomosh.ru/
Интервью:
Елена Ванина
|
