Толстовская дилемма об истории и личности на фоне донбасских событий становится неактуальной. Практика нынешней гражданской войны на Украине показывает, что порой история развивается отдельно от личностей, которые ее творят. Да и сами герои могут ее не замечать. Иначе не объяснить появления Игоря Стрелкова — героя, которого не предполагала постсоветская реальность и западные эксперты.

Командующий войсками народных республик Донбасса сейчас в той ситуации, когда вся предыдущая биография уже не имеет значения, и любая попытка недоброжелателей найти за его спиной чью-то тень, какого-то кукловода, обречена на заведомый провал. По хорошему счету, им вообще не стоит задаваться этим вопросом, который сродни ящику Пандоры. Потому что если Стрелков — марионетка, то только фантазии о том, какого масштаба может быть человек, им управляющий, должны приводить украинских патриотов в благоговейный ужас и трепет. Ведь уже на этом историческом этапе Стрелков на практике дезавуировал весь пантеон исключительно украинских героев, старых и новых, от Мазепы до Яроша. Украинцам это пока не заметно за пеленой информационной завесы, но историческими масштабами Игорь Стрелков сравним только с Богданом Хмельницким. Тот, как помнится из учебников, тоже внезапно, из личной обиды, собрал вокруг себя вооруженных «сепаратистов», и заставил рыдать горючими слезами Речь Посполитую. Ну да, Стрелков не украинский герой — пока не украинский.

Занятно в этой связи наблюдать, как меняется риторика киевских патриотов, когда речь заходит о Стрелкове. Сначала в публикациях, сюжетах и постах фигурировал какой-то потешный «реконструктор» с немодными усами, посмевший бросить вызов бравым украинским воякам в новеньком американском камуфляже. Потом появился «полковник ГРУ» и след Лубянки, и, быстро миновав этот этап, Стрелков в представлении украинцев стал «международным террористом». Теперь о нем молчат, или без особой надобности не упоминают. Следующие стадия будет «сами знаете кто», а там, глядишь, и по имени-отчеству начнут величать.

Официальному Киеву Стрелков сегодня страшен не только как военный противник. Он, к их величайшему сожалению, никогда не врет — ни в сводках, ни в жизни. Что для людей, построивших государство и карьеры на пиаре, или в украинском случае — на обычной лжи, непонятно и пугает. Как тараканов пугает свет, а диких животных огонь. На фоне Стрелкова с потрепанным планшетом (вы помните, что это офицерская полевая сумка, а не гаджет?) одетые во все новое Порошенко, Парубий и прочее высокопоставленное украинское воинство смотрятся нелепо, напоминая скорее коллективного комедийного Попандопуло. И слова их, произносимые с воинственным видом перед строем таких влюбленных в них журналистов, стоят столько же, сколько и банкноты с подписью опереточного афериста.

Стрелков сломал на Донбассе об колено не только украинскую армию и ее боевой дух, но и постмодернистский информационный век, с его политическими технологиями, симулякрами, мягким влиянием и финансовым вливанием. Он напомнил, что есть добро и зло, и у них нет полутонов, что есть бессмертная душа и большая Родина, не измеряемые в принципе деньгами, что есть понятия, ради которых стоит жить и из-за которых не страшно умирать.

Игорь Иванович Стрелков, напоминающий сегодня блеском маневра о Ганнибале средь донецких степей — яркое опровержение либерального тезиса об отсутствии у России особенной стати, своего пути, и о неизбежной победе англоязычной глобализации. Хотя бы потому, что глобализм не предполагает бескорыстных героев, не для них он задумывался. Героям не нужны деньги, поэтому глобальной системой они всегда воспринимались как вирус, и именно поэтому глобальный мир считает реальными героями актеров и шоу-звезд, растеряв навык воспроизводства героев настоящих. Да и откуда им взяться, когда последние полвека «золотой миллиард» ведет войны либо оружием массового поражения, либо в интернете, либо чужими руками. Война не должна вторгаться в жизнь цивилизованных наций, мешать пищеварению потребителей и их контролируемому воспроизводству. Для стимуляции этих процессов и исторических сублимаций есть Бред Питт, с шутками-прибаутками скальпирующий фашистов.

В логике своих критиков, Стрелков не должен был вообще появиться, и уж тем более не мог бы реализоваться в современной России. Книжный мальчик, историк с автоматом, тот, для которого Высоцкий написал «Балладу о борьбе» — такие романтики в нынешнем мире не выживают, проигрывая с разгромным счетом нахрапистым менеджерам. Тем обиднее им теперь должно быть от того, что книжный мальчик оказался прагматичным руководителем и полководцем, являющим пример чести, достоинства, бесстрашия и абсолютного владения собой.

Стрелкова персонально, в отличие от ополченцев, горящих жаждой мщения, ведет сейчас не ненависть к государству Украина, а любовь к России. Потому что только любовью руководствуются герои всех времен — любовью к женщине, истине или, в худшем случае — любовью к власти. И это, пожалуй, единственная опасность, кроме пули или осколков, которая ему угрожает — не пройти медные трубы и удариться в политику. Потому что среди политиков абсолютных героев не бывает — они являются таковыми только для определенного процента электората, а для остальных они могут быть никем. Впрочем, судя по тому, что само слово «политика» в лексиконе Стрелкова отсутствует, он легко избежит этого соблазна.

Павел Дульман

http://actualcomment.ru/politics/1361http://actualcomment.ru/politics/1361