«Мы не хотим с государством ни спорить, ни воевать» Фотограф Митя Алешковский о проекте «Нужна помощь»

  Фотограф Митя Алешковский вместе с командой журналистов организовал волонтерский проект «Нужна помощь», который ­будет состоять из общественного СМИ и благотворительного фонда. «Афиша» поговорила с ним о целях проект

— Твой уход из ТАСС был связан с каким-то конкретным событием?

 — Да. И это событие называлось Крымск. В Москве проходят вечеринки журналистов под названием «Четвертая власть». Полнейший трэш, угар и улет. В тот день, когда случилась трагедия в Крымске, я должен был ставить на этой вечеринке музыку. Что именно происходит в Крымске, было непонятно — связи в городе не было. Никто оттуда еще не вернулся. В итоге вместо вечеринки мы собрались в этом клубе с друзьями, чтобы решить, что делать. Решили, что нужно ехать в Крымск, а перед этим собрать для пострадавших какие-то вещи. Подумали, где собираться, и договорились на следующее утро на смотровой площадке у Университета. Я пришел в 12 дня со своим кулечком медикаментов. И остался там очень надолго. Из человека с кулечком я быстро вырос в того, у кого почему-то есть бразды правления. Только потому что этого некому было делать. Мне сказали — Алешковский, срочно найди автобус. Я нашел, и почему-то это оказалось даже не очень сложно. Я взял на работе отпуск и поехал в Крымск. Это был самый жесткий двухнедельный отпуск в моей жизни: я почти не спал и с трудом вообще осознавал, где я нахожусь. Зато когда я вернулся из Крымска, я понял, что заниматься делом, которое если кому и полезно, то только мне одному, я больше не могу. И я уволился.

 — Проект «Нужна помощь» был к тому времени уже придуман?

 — Я о нем задумывался еще с лета. Началось все с того, что мы с журналистом Аркадием Бабченко съездили в Тверскую область, чтобы написать об истории доктора, который один обслуживает 300 деревень. На него давили, пытались закрыть его больницу. И в итоге закрыли. Тогда у меня и возникла идея — писать и помогать тем людям, которые в одиночку решают довольно глобальные проблемы. Я начал искать людей, с которыми это можно делать вместе. Мы поговорили с Андреем Ходорченковым (главный редактор сайта «Эхо Москвы». — Прим.ред). Он мне начал описывать свою идею и я понял, что она почти слово в слово совпадает с моей. Я говорю: «Дружище, почему бы нам тогда не совместить наши усилия?». С лета мы вели переговоры с журналистами. Очень сложно было выработать общую концепцию.

 — А в чем была главная сложность?

 — В данный момент в сфере благотворительности нет проблем с тем, чтобы собрать деньги. Гораздо сложнее грамотно распорядиться этими деньгами или человеческим ресурсом. Есть такая привычная фишка: если ты хочешь заняться благотворительностью, то что тебе первое приходит в голову? Поехать в детский дом и отвезти туда деньги. Конечно, это тоже всегда нужно. Но зачастую гораздо больше нужен человек, который приезжал бы в этот детский дом регулярно. Чтобы к нему дети привыкли, чтобы они его узнавали, чтобы он с ними общался. Для детей это в 300 миллионов раз важнее, чем деньги. Мало кто понимает, что детском доме нужнее носки, а не игрушки.

 «Никто не помогает тем, кто помогает детям: нянечкам, директору детского дома. Наоборот, вопят: «А-а-а, директор детского дома — злой человек»

 — Потому что люди плохо себе представляют себе этот мир на самом деле.

 — Конечно, и именно поэтому первым делом они едут в детский дом. Никто не помогает тем, кто помогает детям: нянечкам, директору детского дома. Наоборот, вопят: «А-а-а, директор детского дома — злой человек». А этот злой человек может быть в сто раз несчастнее, потому что у него 300 детей висят на шее, а самому ему есть нечего. Я просто знаю такую историю и хотел делать ее для проекта. Но так нельзя. В одной области, не буду уточнять в какой, есть детский дом, в котором живет огромное количество детей. Сказать, что это катакомбы — ничего не сказать. У него обшарпанные стены, грибок везде, дети спят чуть ли не вповалку. Я на это посмотрел и подумал: «Улет, сейчас мы всех спасем». А выяснилось, что директор берет этих детей в обход закона, потому что у многих из них есть родители, но такие, с которыми совсем невозможно жить. И он как-то своими силами их там содержит. Да, в таким нечеловеческих условиях, но не на улице. И если это дело предать огласке, то приют закроют, детей выгонят, потому что они не должны содержаться на попечении государства, а его просто посадят. Так что еще один важный принцип — не навредить.

 — Ты же сам в этом мире новый человек, как ты во всех тонкостях собираешься разбираться?

 — У нас в проекте есть профессиональные консультанты. А мне лично Крымск дал такой опыт, что это дорогого стоит. Я знаю теперь, как воруют гуманитарную помощь, как распределяют деньги правильно и неправильно. Как люди ждут помощи, а им ее никто не оказывает. И при этом я знаю, что если бы мы объявили сбор денег детям, то собрали бы очень быстро сколько угодно. А взрослым деньги дают с трудом. Потому что взрослые никого не волнуют, хоть и страдают не меньше.

 — Как именно вы собираетесь работать?

 — Сначала мы находим историю, вносим ее в базу, к которой все журналисты, которые входят в нашу группу, имеют доступ. Журналист выбирает интересную для себя историю, мы оплачиваем ему командировку, за работу он денег не получает — это волонтерство. Он едет на место, описывает все. А дальше подключаемся мы с фондом, выделяем куратора, звоним кому-то из людей, готовых давать деньги. А если вопрос не в деньгах — начинаем искать ресурсы, которые помогут решить конкретно эту историю. Наша задача-максимум — чтобы каждая проблема, за которую мы беремся, была решена.

 — А историй будет хватать? Я знаю, как сложно искать такие истории.

 — Это основная проблема. Мы ищем истории где только можно — по всевозможным фондам и некоммерческим организациям. Еще раз повторю здесь — если вы знаете о таких историях, пишите на men@nuzhnapomosh.ru. Мы надеемся, что как только мы откроем сайт 1 ноября и выпустим несколько материалов, люди поймут, что именно мы делаем, и начнут откликаться.

 — Откуда вы собираетесь брать на все это деньги?

 — Откуда угодно. У нас есть список компаний, которые готовы сотрудничать.

 — То есть это спонсорские деньги в основном?

 — Донорские. Мы сделаем открытое финансирование этого проекта, чтобы помочь мог каждый. И на существование фонда мы кое-как наскребаем. Но наш фонд не может спонсировать наше СМИ. И пока есть только одно предложение о спонсорстве СМИ, и оно явно не позволит нам отправлять журналистов даже в 10 командировок в месяц. А у нас 60 журналистов, и им нужно что-то делать.

 «В этом проекте мы не хотим с государством ни спорить, ни воевать»

 — Чаще всего в основе историй таких героев-одиночек лежит движение против системы. Когда человек понимает, что может рассчитывать только на себя самого. Государство ему не помощник. Вам неминуемо при решении этих вопросов придется сталкиваться с государственной системой, вы готовы к этому?

 — Очень важно понимать: в этом проекте мы не хотим с государством ни спорить, ни воевать. Да, журналистам хочется порассуждать о политике и о том, почему так все в нашей стране. Мне самому хочется. У меня тоже есть личная позиция — я либерал и выступаю за реформы примерно всего в нашей стране. Но я понимаю, что нужно расставлять приоритеты.

 — Я говорю не об этом. Какое-то количество проблем, с которыми вы будете сталкиваться, можно будет решить только обратившись к государственным органам.

 — Чудесно. Если нужно, я готов ходить во все нужные инстанции и пытаться договориться. Но наша мысль заключается в том, что мы не просим государство о помощи. Не хотите помогать, не надо. Мы вам в каких-нибудь других своих ипостасях предъявим эту претензию: выйдем на митинг, не проголосуем на следующих выборах — как угодно. Но не в рамках этого проекта. Потому что мы пытаемся решить проблему всеми возможными способами. Если я вижу, что закрывают больницу, потому что на нее нет денег, и могу пойти в областной Минздрав и сказать: «Я переведу вам миллион рублей, чтобы эту больницу не закрывали», что в этом плохого? Я при этом разделяю мои договоренности и журналистскую историю. Журналист независим и не должен ориентироваться ни на чье мнение, кроме своего. Многие журналисты волновались, что они как-то заляпаются в связях с властью. Не хотят они связываться с властью — и отлично. Я тоже не хочу. Я людям помогать хочу.

 — То есть если вам, как Маше Гессен, вдруг позвонит Путин и скажет: «Я могу решить эту проблему», вы скажете: «Спасибо, Владимир Владимирович».

 — При одном условии. «Спасибо, Владимир Владимирович. Только без упоминания о вас». Мы аполитичны, это записано в нашем манифесте. Мы не преследуем никаких политических интересов, мы не сотрудничаем ни с какими политическими партиями и не ждем от них помощи. Если кто-то хочет помочь — он может это сделать. Но если этот человек политик, то он может это сделать только как частное лицо и только инкогнито.

 — Я правильно понимаю, что материал выходит у вас на сайте, а одновременно с этим еще и в том издании, где работает тот журналист, который его пишет?

 — Последовательность нам совершенно не важна. Мы не СМИ в чистом виде, мы не будем продавать на сайте рекламу, не будем гнаться за эксклюзивом. Хотите — публикуйте у себя, мы можем хоть через месяц это поставить. Главное, чтобы мы смогли собрать деньги и организовать помощь. В моих глазах это должно выглядеть примерно так: в журнале «Афиша» (условно говоря) выходит история об инвалиде-колясочнике, который открывает службу социального такси. Это реальный пример. А внизу написано в этой истории: купить ему машину, перевести 5 рублей ему на машину. Неважно, как, но поучаствовать. 

 — Ты веришь, что обычные читатели готовы откликаться на такие истории? Прочитал статью — пошел перевел денег или отвез продукты, что угодно.

 — Зависит от того, как это будет подано. Когда мы собирали гуманитарную помощь для Крымска, в первый и во второй раз были абсолютно разные сборы. В первый раз нас заваливали всем на свете, а второй раз — было совсем иначе. Я заранее объявил о том, что мы собираем вещи, мой пост в фейсбуке расшарили около тысячи раз. Но когда я пришел на следующий день в 10 утра на смотровую площадку, там никого нет. Я думаю: «И что мне делать с этим?». Под вечер я написал еще один пост в фейсбуке о том, что если Крымск не показывают по телевизору, это не значит, что людям не нужна помощь. Я сказал: «У меня в понедельник будет совесть чиста, потому что я сделал все, что мог. А вы?». И это подействовало. На следующий день принесли очень много вещей.

 — Можешь поподробнее рассказать о героях, которых вы ищете и которым собираетесь помогать? Что это за люди?

 — Мы пишем про социальных героев. Это люди, которые выполняют важную общественную функцию. Это может быть и директор детского дома, и учитель, который один учит сто деревенских детей, и священник, который построил храм на колесах и ездит причащает людей. Это люди, которые делают большое дело и испытывают при этом трудности. Кому важнее помочь — больному или скорой помощи, которая будет потом ездить к больным по 10 раз в день? Конечно, больному тоже нужна помощь, но если не будет скорой помощи, умрет и этот больной, и все остальные.

Помогать волонтерам и следить за развитием проекта можно на сайте  http://nuzhnapomosh.ru/

Интервью: Елена Ванина